Архив метки: история Челябинска

Камерный театр — загадки старого дома

11 февраля 2015

Речь пойдет об одном из самых загадочных домов Челябинска – здании, где сейчас размещается Камерный театр и который часто называют «Дом Бреслина».
Начнем с даты постройки дома. Обычно указывают, что дом был построен в 1898–1903 годах. Откуда взялись даты – сказать не могу, потому что не знаю. В действительности, двор на углу улиц Большой (Цвиллинга) и Исетской (Маркса) улиц, был куплен Бреслиными (точнее, Лией Берковной Бреслиной) в 1905 году.

На дворе стояли деревянный дом в 11 комнат, каменный флигель в 6 комнат. Собственно, в таком виде двор существовал еще в 1880-х годах, когда его хозяевами были Мотовиловы: «Дом деревянный палубленный (обшитый досками – Г.С.) в 11 комнат крыт железом, каменный флигель в 6 комнат крыт железом, под низом подвал со сводом, 5 амбаров, 2 каретника, баня, конюшня о 5 стойлах, 2 коровника, поднавес на 20 сажен, все крыто железом. Под службами (т.е. под хозяйственными постройками) два подвала с выходами во двор». Итак, в 1905 году хозяйкой усадьбы становится Лия Берковна Бреслина. Несколько лет двор сохраняется в том виде, в каком достался новой хозяйке. В 1911 году помимо прочих построек в описании появляется «строящийся каменный дом в 9 комнат». В 1916 году двор описан так: «Дом деревянный палубленный в 4 комнаты, флигель каменный в 6 комнат с подвалом внизу, 5 амбаров, 2 каретника, баня, флигель в 2 комнаты, конюшня, 2 коровника, навес, подвал, дом в один этаж каменный». Ситуация совершенно не понятна – Камерный театр расположен в двухэтажном здании, а ни одного двухэтажного здания в усадьбе Бреслиной не значится… А вот в описании муниципализированного недвижимого имущества Бреслиной, сделанного в 1926 году указаны деревянный дом, размерами 20х13 метров, каменный двухэтажный дом размеры которого описаны довольно затейливо: 14,50х4,50; 4,00х4,50; 10,0х10,0 (размеры даны в саженях, а не в метрах, 1 сажень равна 2,16 метра)… Ну и еще одноэтажный флигель размерами 25х7 метров. На фотографии 1933 года зафиксировано, как все это выглядело.

Дом Бреслиной на фотографии 1933 года.

Ну а нам остается подвести итог первой части нашего исследования. Оказывается, хозяин дома не Аврум Беркович, а Лия Берковна. Дом построен не в 1898–1903, а в 1911–1912 годах и почему-то назывался одноэтажным… Может, Лия Берковна считала по европейски – первый надземный ярус называется «бельэтаж» и только со второго начинается счет собственно жилых этажей? Кстати снимается еще одна загадка – было противоречие искусствоведческого (или историко-архитектурного) плана: дом относили к стилистике позднего модерна, но… поздний модерн, это 1910-е годы и позже. Трудно ожидать черт позднего модерна в декоре здания, построенного на рубеже XIX–XX веков. Но, поскольку реально дом построен как раз в 1910-х годах, то все становится на свои места.
Ну а теперь про подземные ходы. В сборнике «Челябинск неизвестный» в 1990-х годах была опубликована статья доктора технических наук из Екатеринбурга О.Ю. Лушниковой о подземном ходе, который ведет от Камерного театра к реке Миасс. Ширина подземного хода 2,6 метра. И версия, объясняющая существование этого подземного хода: грузы якобы привозили по реке, а затем перегружали на телеги и везли в некий производственный цех. В самом начале статьи отмечается, что планы подземных сооружений «никогда не являлись достоянием широкой общественности, в особенности, если понять желания истинных владельцев…». Автор намекала, что об этих самых подземных сооружениях никто особо не знал и до революции. Эта статья попала «в струю», романтических тайн в истории Челябинска не избыток, поэтому тема подземных ходов одна из самых «востребованных».

А теперь попробуем все же посмотреть немного со стороны и прикинуть ситуацию с точки зрения житейских реалий. Попробуйте себе представить человека, который будет вести подземный ход с кирпичными сводами, каменным полом, рассчитанный на перевозку грузов на телегах, запряженных лошадью, к… абсолютно несудоходной реке. Землемер Крупский в 1834 году писал, что глубина Миасса составляет пол-аршина, т.е. меньше 40 см. В альбоме «Старый Челябинск в открытках и фотографиях» есть фотографии правого берега реки Миасса в районе ул. Большой (ныне Цвиллинга). Там отображены два состояния: либо половодье, когда такой подземный ход будет затоплен и проку от него ноль, либо пересохшее русло которое проходит метрах в 40 от нормального берега. Насчет половодья – мы привыкли, что в Челябинске наводнений не бывает, но в те времена не существовало Шершневской плотины, которая сегодня регулирует водосброс и предотвращает аварийный подъем воды. Поэтому прибрежную часть города заливало частенько. Добавлю еще, что с середины XIX века берег реки Миасс в этой части был облицован камнем. Любой выход из подземного хода на этом фоне был бы виден издалека.

Вот, кстати одна из таких фотографий, из того самого альбома — найдите место, куда бы выходил подземный ход)) Это как раз улица Большая (Цвиллинга, которая раньше выходила на реку Миасс. Дом Бреслиной стоял (и стоит) в конце второго квартала от реки.

Следующий момент – как так провести подземный ход, чтобы не снести фундамент чьего-нибудь дома, не зацепить погреб, или подвал? Глубоко уводить нельзя – вода. Хоть О.Ю. Лушникова и писала, что тогда уровень грунтовых вод был существенно ниже — это исключительно умозрительное заключение, никаких аргументов в подтверждение этого заявления она не привела. В ходе археологических работ в центре города мы расчищали остатки погребов, где ярко прослеживались слои подсыпок, связанные с подъемом уровня воды. И судя по этим материалам, уровень грунтовых вод в XIX веке был ниже нынешнего ненамного, максимум на 0,5 метра. То есть делать подземный ход на глубине метров пяти не получилось бы, поскольку это был бы уже подводный ход. Ну а если бы все же удалось проложить ход, миновав все фундаменты, погреба и подвалы – как удержать впоследствии всех живущих по трассе этого «метро» от устройства мало-мальски глубоких ям? Еще вопрос – куда девать землю, вынутую при прокладке тоннеля? И еще – как выложить кирпичный свод хода в закрытом тоннеле? Я не строитель, но насколько я себе представляю технику кладки сводов и арок, они сооружались как раз таки сверху, либо же нужно было иметь большой зазор между выкладываемым сводом и «потолком» земляного тоннеля. Но это было невозможно, при высоте сводов 2,2–2,5 метра до поверхности земли оставалось сантиметров 30–50, то есть для зазора уже просто не оставалось глубины… При этом я исхожу из того, что вода стояла и вправду хоть на полметра ниже нынешнего уровня.
Но система подземелий существовала, да и сейчас существует. Этот квартал (Цвиллинга-Труда-Советская-Маркса), наверное, самый «богатый» в Челябинске на подвалы. Их здесь было (и есть) очень много. Практически треть квартала принадлежала Покровским, у которых на дворе был одно время и водочный завод, и подвалы с винными складами и пр. У Бреслиных подвалы были как под доставшимся им от прежних хозяев каменным флигелем, так и под хозяйственными постройками. Один из них, после постройки нового каменного дома, оказался под ним. Другой остался несколько в стороне. Скорее всего, эти подвалы соединялись. Часть подвала под флигелем была расчищена в ходе работ на котловане пристройки к Камерному театру (где сейчас магазины «Ткани» разных типов). Кстати, сейчас уже не все помнят, что здание, расположенное на углу Маркса и Цвиллинга, примыкающее к Камерному театру, построено уже в 2003–2004 годах.
Я не буду особо удивлен, если окажется, что многие подвалы в квартале соединялись, образуя сеть подземных помещений, своеобразный склад продукции завода Покровских. По крайней мере, принадлежавшие Покровским подземные хранилища точно были связаны в одну систему, а это сегодняшние дома по Цвиллинга 11 и 13 и расположенные в глубине квартала постройки, примыкающие к зданию Камерного театра. Подвалы эти, обычно со сводами, ширина «секции» 4-5 м, шире не делали, чтобы не рисковать – нагрузка на свод все ж таки была. Кроме Бреслиных и Покровских, подвалы были под домами (и пристройками) Круглова и Пентегова (Цвиллинга 5 и 7 с домами во дворах). Это действительно уникальная система подземных сооружений, своего рода подземный городок. Эти подвалы надо бы обследовать, выяснить, в каком состоянии они находятся. Рассмотреть возможность их использования. Как историку, мне, естественно первой приходит в голову мысль о музее – в подвальном «интерьере», со сводчатыми потолками можно разместить экспозицию, посвященную винной торговле, преступности, строительному делу – выбор не так уж мал. И она бы пользовалась популярностью (если хорошо сделать). А те подвалы, что у Камерного театра, могли бы быть использованы для его же нужд. Конечно, для начала надо выяснить состояние, необходимые работы по ремонту, отношение к вопросу собственников. Но это один из тех самых «имиджевых» ресурсов, только, чтобы его использовать, надо вложить деньги…

Пожарное дело XVIII века в Челябинске

11 февраля 2015

Опасность пожаров в поселениях существовала всегда, и Челябинск, естественно, не был исключением. Но наши представления о том, как была организована пожарная службы в Челябинске XVIII века очень туманны. Я решил собрать все, что у меня есть наработанного по этому вопросу и свести воедино. Я не касаюсь здесь мер предосторожности от пожара, а только фактов об организации пожарной службы в нашем городе.
«из Исетской правинциалной канцелярии, от полицейских дел повелено: По 1-е 1763 году сентября дня для лутчей предосторожности от пожарных случаев
( Свернуть )
иметь всегда при челябинской ратуше в готовности две бочки воды, и прислать прежде взятые с посадских и цеховых, кому с чем на пожаре быть, подписки. И поправить по расписанию колодцы, а особливо иметь от огня крайнюю осторожность».
В самом начале 1780-х годов, когда Исетская провинция расформировывалась, и Челябинск становился из города провинциального уездным, происходила передача казенного имущества от бывших структур новым. Часть таких описей сохранилась, и их в свое время нашел в Пермском архиве И.В. Дегтярев. Я прошел по его следам и откопировал в Перми некоторые документы. В числе прочего интересного в одной из описей такой фрагмент:
«Да для пожарных инструментов сарай в длину семи сажен в ширину четыре сажени из березоваго лесу, только обнесен с дву сторон и крыт драницей
При оной полицеи пожарных инструментов:
Больших заливных пожарных труб с прибором на дровнях и колесах 2 при оных спрысков два и шомполов – 2.
Бочек на роспусках и колесах – 2
Ручных медных труб ветхих при оной 11 при коих щурупов восемь да трех крыш нет.
Багоров пожарных с древками на одних передках – 3.
Вил з древками – 3.
Крюк з древкой – 1.
Без древков крюков з цепями железными – 2.
Бес цепей:
Багров – 2
Крюк – 1
Вил – 5
Все они без древков.
Дровней ветхих – 4».
Большие заливные пожарные трубы – первые пожарные машины. Фактически, это помпы, укрепленные на телеге, либо на санях. К помпе крепился рукав для всасывания воды из бочки и выкидной рукав с трубой, по которому из помпы подавалась струя воды для тушения пожара. Воду везли в бочках на отдельных санях, или телеге, в зависимости от времени года.
Ручные трубы, это, скорее всего, так называемые «малые» трубы – более легкие, они не крепились жестко на телеге, или санях, их можно было переносить вручную. Возможно, что их использовали и в качестве насосов для быстрого наполнения бочек.
В 1791 году челябинский городничий секунд-майор Иван фон Швейгофер направил в Челябинскую городскую думу обращение «при коем прислана для поправления одна из состоящих при Управе благочиния пожарная заливная медная машина с прибором. Которую городовая дума споспешествуя общей безопасности старалась елико можно поправить посредством здешних городовых ремесленников. Но все предпринятые к сему способы были тщетны».
По запросу городской думы городничий выяснил, что «вышеозначенная машина с прибором, равно и прочие к пожарному случаю принадлежащие инструменты первоначально заведены были прошлаго 1754 года». Расходы на покупку и последующее содержание покрыли за счет сборов с жителей города, собрав с домовладельцев по 42 ¾ копейки с каждой печи. Впоследствии каждый год собирали с каждой печи по копейке – на ремонт машин и пожарного оборудования в целом. Городничий отметил, что на момент принятия им дел, денег, собранных на починку пожарных труб не значилось и вс те годы, пока он был городничим, таких сборов не производилось. Соответственно и денег на ремонт не было. «А посему означенная заливная машина в разсуждении давняго ея заведения пришла в совершенную верхость и, как видно, от немалого употребления гораздо измята и винты в надлежащих местах сделались слабые. Следовательно и ныне вещи должны быть переделаны или вовсе переменены, но сие зделать инако не можно, как посредством знающих таковое искусство мастеров, каковых в здешнем городе совсем нет». Дальше следовало рассуждение, что ветхую пожарную машину можно продать с аукциона и «купить новую чрез бывающих в знатных российских городах здешних купцов».
Но городская дума констатировала, что денег на покупку новой пожарной машины нет и самовольно устраивать сбор с горожан она не может, поскольку в таком случае надо собирать деньги не только с городских сословий, то есть купцов, мещан и цеховых, но со всех живущих в Челябинске. Поэтому обратились к правителю Уфимского наместничества генерал-поручику Александру Александровичу Пеутлингу, чтобы он рассудил, как же быть дальше.
Губернатор Пеутлинг предложил «ту пожарную медную заливную машину, состоящую в городе Челябе, которая пришла в совершенную ветхость и к поправлению безнадежна, а потому и ко употреблению на случай пожарной не способна, с аукционнаго торгу волно желающим продать». А дальше довольно интересно: «Что же принадлежит до збора с обще жителей города Челябы на покупку вместо сей старой, новой трубы в складку просимых думою денег, так сие зависит не от его высокопревосходительства, но от общества градскаго. И потому, буде живущие в городе Челябе разнаго звания люди добровольно на дачу к покупке сей машины денег согласны, тогда имеет градская дума, собрав потребную сумму, ту машину искупить».
Городское общество собралось 4 ноября 1792 года в общественном доме (бывшем купца Сапожникова) и постановило первым пунктом: «пупить одну большую заливную трубу английскаго или российскаго лучших мастеров дела, от шести до семи сот рублей, ко оной для воды чанов или бочек четыре, роспусков или дровней по томуж числу, крюков больших и малых шесть, вил больших двои, щитов войлочных шесть, швабр толикое ж число. Для содержания заливной трубы сделать на пристойном месте посредине города с согласия Управы благочиния удобной покой, и для прочих инструментов при оном покое сарай».
Кроме этого, общий сход решил собрать на постройку «покоя» и сарая, и на «ведение» и ремонт инструмента еще до трехсот рублей, а общая сумма планируемого сбора составила девятьсот рублей. Деньги решили брать с жителей по количеству печей. Для того, чтобы сделать раскладку – сколько платы придется на каждую печь, постановили составить список дворов с указанием, в каком сколько печек насчитывается.
Попутно выяснилось, что деньги на ремонт одной машины в 1787 году все же собирали, но только с купцов и мещан, по 14 копеек с печи. На полученные деньги заказали у челябинских сапожников рукав для одной из машин и кожаные ведра.
Для обслуживания пожарной техники городничий требовал: «к заливно трубе рабочих четыре, ведерников (тех, кто подносит воду ведрами) четыре человека, и для воски трубы одну, багров одну, итого три лошади, вощиков три человека прислать к нему городничему для определения к имеющимся инструментам». Дума категорически заявила, что на содержание такого числа работников и лошадей в год надо будет не менее 500 рублей и таких денег собрать с жителей города просто не реально. Городничему предложили, согласно законам, «господин городничий может и может до состояния на здешнюю Управу благочиния штата в потребном случае, к заливной трубе, для качки оной и носки воды людей, а равно и лошадей пристойное число по основанию полицейской инструкции назначить с лутчих в городе домо, кому присвоены превосходные екипажи, и кои во всякое время в доме своем оных содержат». Конечно, вариант предложенный думой, не давал выхода из положения – звать людей из дома, в случае пожарной тревоги, означало потерять время. Но и понять выборных руководителей города тоже можно – жители и без того несли на себе все расходы, связанные с уборкой улиц, ремонтом дорог и мостов, воинский постой и т.д. Еще один денежный сбор, причем крупный, многим был просто не по силам. В действительности, пожарная техника практически во всех городах россии того времени находилась в ведении полиции. А полиция как раз находилась в прямом подчинении городничего (Управа благочиния, это просто другое название полицейской управы).
Итак, уже в 1754 году в Челябинске появляется первая пожарная машина. Конечно, это не тот «вариант» к которому мы сегодня привыкли. Но надо вспомнить, что машиной изначально называли просто механизм. Экипажи с двигателем внутреннего сгорания называли автомобиль, или авто. Употребление слова «машина» в качестве обозначения автомобиля – явление достаточно позднее. Ну и из цитированных документов, надеюсь, вы убедились, что современники называли большие заливные трубы пожарными машинами. Так что первая пожарная машина у нас в городе появилась 261 год назад…

Где начинался Зеленый базар?

15 ноября 2014

Зеленый рынок в Челябинске сегодня знают пгочти все — это рядом с цирком, и совсем бок о бок со Свято-Троицкой церковью.

Фото отсюда — http://www.koverchel.ru/contacts/

Но начало свое он берет во времена дореволюционные и вообще на другом берегу реки Миасс, а по ситуации начала XX века, так и на другом краю города.

О том, что Зеленый базар до революции располагался на Южной площади (сегодня площадь Революции) Челябинска слышать приходилось, но никаких подтверждающих это сведений не было. То есть даже ссылок на рассказы старожилов (скорее всего, это просто мне не повезло, а такая информация все же была). Но вот недавно наткнулся на документы, где конкретно говорится о торговле в лавках на Зеленом базаре, расположенном на Южной площади. То, что там был рынок, или базар, я знал и до этого, но то, что он все имел свое название уверенности не было.
Кстати, на планах начала XX века рынки практически никак не обозначены.

Вот фрагмент плана Челябинска 1913 года, где показана Южная площадь. Рынок никак не обозначен. Кстати, если кто еще не в курсе — в то время нынешняя центральная площадь Челябинска находилась на самой его южной окраине, что хорошо видно на плане.

Хотя тогдашним жителям и так, наверное, все было ясно — где площадь, там и базар. Я ничуть не превеличиваю. На каждой из площадей Челябинска шла торговля, включая Соборную и Александро-Невскую площади.
Не была исключением и площадь Южная — здесь тоже был базар.

Фрагмент плана Южной площади, составленного где-то в 1910-1914 годах. Показаны лавки, располагавшиеся в северной части площади.

Торговали на Южной площади и мясом, продуктами вообще, и щепным товаром, т.е. изделиями из дерева. Кстати, примечательная деталь — дорога, по диагонали пересекавшая площадь на планах начала XX века тоже почему-то не показана. Но она есть на плане 1926 года:

Фрагмент плана 1926 года - площадь Революции.

Фрагмент плана 1926 года — площадь Революции.

Позже, когда площадь стала выполнять роль места проведения массовых мероприятий и т.д. лавки отсюда были убраны. Но базар не исчез совсем, он просто сместился в сторону, к элеватору.

Фрагмент плана 1939 года, где показан Зеленый базар. Правда, почему-то не отмечен элеватор.

В дополнение к этому еще фрагмент плана 1954 года — базар здесь не обозначен, но зато есть элеватор и ситуация несколько бодее ясна:

Я не знаю, когда название «Зеленый» перешло через реку и «прилипло» к Заречному рынку. Скорее всего, это произошло после закрытия Зеленого базара возле элеватора, в 1960-х годах. Торговля возле Троицкой церкви велась давно. По крайне мере, начался Заречный рынок не в 1960-х годах, а намного раньше.

В посте dg048 поместил хорошую фотографию Зеленого рынка 1970-х годов.

Фото отсюда — http://chelchel-ru.livejournal.com/689709.html

Здесь разумеется, не весь рынок, а только его западная часть, зато вид сверху.

Самое занятное, что в Заречье с дореволюционного времени существовали свои базары, в частности, на Хлебной площади (сейчас это территория в районе органного зала «Родина»). После революции эти рынки сохранились, в районе нынешнего комплекса «Набережный» был Толкучий рынок. А вдаль Рабоче-Крестьянской улицы (Кирова) шла торговля из лавок и с прилавков с навесами. Почему за рынком у Троицкой церкви не закрепилось какое-то из «местных» названий, а закрепилось «Зеленый» — не знаю. Тут вот yuvlatyshev пояснил, что рынок у Троицкой церкви давно называют Зеленым, видимо, еще с довоенных времен. Получается, что в 1930-х — 1950-х в Челябинске был Зеленый базар у элеватора и Зеленый рынок у Троицкой церкви.

http://gayaz-samigulov.livejournal.com/115555.html

15 ноября 2014