Поехали, пишите письма.
Аист на границе:
Литва, Вильнюс, Ужупис
Из Википедии: «У́жупис (лит. Užupis, рус. Заречье) — район г. Вильнюс, частично расположенный в Старом городе. Считается районом художников и деятелей искусств, часто сравнивается с районом Монмартр в Париже. Сегодня в районе располагаются художественные галереи и мастерские, многочисленные кафе.»
Министр и амбассадор. Томас Чепайтис и Евгений Иванов. Сегодня вечером, на территории кафе «Парламент» (независимая арт-республика Ужупис, г. Вильнюс) хором была исполнена песня «»Десятый наш, десантный батальон».
Вышла из кафе покурить. А тут русалка на Вилейке.
А это, собственно, столик для утреннего кофе на крыше нашей библиотеки. Иванов пытался найти к нему подходы.
Арт-резиденция Ужуписа — территория совсем крошечная: несколько домиков, функционирующих в режиме галерей, информационных центров, магазинчиков, лекториев, территорий для мастер-классов. Площадка для объектов вдоль реки Вилейки. Арт-инкубатор вроде того, что сейчас пытается наладить на своей территории наш ГЦСИ. Но как же здесь хорошо дождливым утром. Некоторые вот любят по грибы часов в шесть сбегать, я по арт-объекты сходила со своим телефоном. Урожайно.
У памятника тому, что в России теперь никак не называется
Литва, Клайпеда, Нида, море
Из Википедии: «Кла́йпеда (лит. Klaipėda (инф.), нем. Memel) — третий по величине город Литвы после столицы Вильнюса и Каунаса. Расположен в западной её части, где Балтийское море переходит в Куршский залив.»
Клайпеда. Мол. Первое в этом году море. Дошли.
Иванов нашел море. Теперь я могу быть спокойна. Дюны еще не нашли.
Из Википедии: «Нида (лит. Nida, нем. Nidden) — посёлок на Куршской косе в Литве, входит в состав Неринги, являясь её административным центром. Население — 1 178 жителей.»
Нида: мачты, воздушный флот, танцующие сосны.
Дюны, дождь, лунный календарь
На первой картинке — типичный для Ниды гостевой коттедж, но мне бы и двух вторых хватило.
Дом-музей Томаса Манна
Книга, которую мы увлеченно читали этой зимой, оказалась хитом продаж в Доме-музее Томаса Манна.
Домик Томаса Манна в Ниде:
В домике Томаса Манна, который находится в противоположной от Дюны стороны Ниды, мы случайно прилепились к экскурсии для русских. Но узнали немного. Классик немецкой литературы снимал эту дачу с 1930 по 1932 год ((!) всего-то, а ребятам на музейный комплекс хватило). Вставал в 6 утра. Работал до завтрака. Покушав, шел гулять и беседовать с рыбаками. Больше к письму, по тщательно подбираемым русским словам очень стильной экскурсоводки, ТМ не возвращался: друзья, дети, приятные хлопоты лета. Отсутствие предметов личного обихода семьи устроители компенсировали современными технологиями – «этот символический стол стоит там, где стоял настоящий». Очень хороши вмонтированные среди фотографий мультимедийные экраны, на которых сквозь фоновую картинку проступает сменная информация. Тишина и покой такие же, как и сто лет назад.
А после экскурсий второй день мы наугад выбираемся к морю, для чего нужно преодолеть полосу очень приятного леса, где есть танцующие сосны, мхи, чабрец, шиповник, земляника, но нет ни одного гриба (у хозяйки в холодильнике, однако, стоят банки с домашними заготовками, значит, где-то на Косе грибы все же собирают). Позавчера, со стороны Дюны мы вышли на натуристкий пляж, там народ нудит целыми семьями и можно курить. Вчера от домика Томаса Манна попали на пляж «правильный», здесь все в купальниках, много кушают и играют в подвижные игры. Пейзаж всюду одинаково лаконичен: через каждые 50 метров лавочка, раздевалка, контейнер для мусора. Ни одного навеса или кафе, никто не сдает в аренду лежаков и не кричит «пирожки с яблоками, черешнями, малинами». Даже скучновато.
Нида. Музей янтаря
ПРО ЯНТАРЬ И МАРМЕЛАД.
В детстве я очень любила делать «секретики»: ямка под кустом, золотинка, какое-нибудь сокровище (пестрый камушек или цветок), сверху стеклышко. Я обязательно проверяла их на следующий день – не случилось ли каких-нибудь превращений. Вдруг там раскрылся вороной паслёновый глаз? Или еще что. Вчера в «Музее янтаря» набрела на аналоги своих детских «секретиков», так они экспонируют камушки. А потом первый раз попробовала литовский мармелад. Не знаю, что теперь буду без него делать – вкусом, вязкостью это ровно то, что я всегда искала. Почему же я тайно была уверена, что в стране, где водится янтарь, должен быть очень правильный мармелад?
У пани Эльвиры
Меня в личке уже третий раз спросили: как здесь относятся к русским туристам сейчас? За 8 дней пребывания в Литве ничего такого не заметили. Во-первых, сезон есть сезон, и деньги всем зарабатывать надо. «Во-вторых» будет подлиннее. Дом, где мы снимаем, стоит в самом центре Ниды. Зданий выше 5 этажей тут нет, и с небольшой центральной площади сразу виден залив с мачтами. Наш дом, советских явно времен, пережил капиталистический абгрейд, выше третьего этажа надстроили двухуровневые пентхаусы, интеллигентно так, ландшафтно вписано. Лестничный пролет, ведущий к небожителям, наглухо перекрыт. Квартира пани Эльвиры на последнем, еще доступном простым смертным, рубеже. В своей «трешке» две комнаты, окнами и лоджией в тенистый двор, она сдает, сама с мужем живет в той, что выходит на солнечную, жаркую сторону. Просыпаясь утром, я первым делом вижу мебельную стенку. Она очень похожа на мебельную стенку моей мамы: нехитрая праздничная посуда за стеклом, подарки на юбилеи и корешки книг. Только названия на литовском. И весь быт пани Эльвиры устроен для меня знакомо, как-то очень привычно с детства, предметы обихода узнаваемы, здесь понимание и приятие заложено глубже уровня языка. А русский пани Эльвира постепенно забывает.
Камни Литвы
В Литве особое отношение к камню. Даже если он лежит в сквере, на газоне, на обочине дороги, чувствуется, что он не ПРОСТО так лежит, а лежит ЗНАЧИТЕЛЬНО. Вокруг него, даже не обработанного, будто та самая рама, которая «объект природы» переводит в «объект искусства». Я по мере сил собрала небольшую коллекцию. Вильнюс, Клайпеда, Нида, но самый крупный улов сегодня в Юодкранте.
Просто счастливый день:
Иванов и балтийский чебурашка с Горы ведьм.
Последний вечер в Ниде.Теперь Калининград.
Калининград
В кои-то веки мнения у нас с Ивановым разделились. Он хочет остаться в Калининграде на два дня, а мне из окна автобуса город не понравился: главным образом из-за того, что построен широко, по-московски. Хотя испытали чувство удовлетворенности, что снова(пусть и транзитом) на российской территории.
Обязательный калининградский набор:
А в основном в Калининграде вот так.
И опять повезло в Калининграде с хостелом. Даже не потому, что он свежеотремонтированый и полупустой (за 1100 на двоих нам сдали четырехместный номер). Это краснокирпичное здание еще старого Кёнигсберга, здесь витражи и окна необычной конфигурации. Нашла, кстати, не через «Букинг». Может, кому пригодится – ул.Томская, 19. Недалеко от Королевских ворот и Музея янтаря.
http://www.stkenigsberg.ru/
Это общая практика или чисто калининградское ноу-хау?
Фото называется «Прощай, Балтика» ( с похмелья не смотреть, укачивает).
Город Осташков, озеро Селигер
Художник Александр Гусев
Карма есть, иначе бы в городке Осташково мы не поселились бы почти случайно у художника Александра Гусева. В домике-мастерской, откуда 30 метров направо – два храма, налево – берег озера Селигер (система верхневолжских озер). Таких художников, как Саша, обычно называют «наивные» (всю жизнь проработал на железной дороге, лишился двух пальцев на левой руке, попутно шил женские кожаные куртки и брюки (трое за день), рисовать начал в 52 года). А то, что я хочу показать, в искусствоведческих статьях называют «предметный мир художника»: дворик мастерской, немного картин, которые мы снимали у него в гостях в Большом доме (уж извините за качество съемки). Жаль не записать, как падают и падают на землю яблоки у Саши в саду, их никто не собирает, потому что – лень. Разве что на закуску парочку.
Город Осташков
Не слишком-то хорошо начинать альбом с неброской фотографии, но я считаю, настоящий Осташков когда-то выглядел так, как на этой старинной литографии (она висела в домике художника Саши Гусева, у нас в головах). Может, он и сейчас выглядит так, точнее его идеальный образ в какой-нибудь облачной канцелярии. Но и земная проекция (или то, что от нее осталось) меня вполне устраивает. В Осташкове много того, что я очень люблю: лодки, корабли и кораблики, старые дома, каждый с особой физиономией, храмы и монастыри, живущие с ними бок о бок своей жизнью, разбитая набережная, большое озеро. Оно диктует погоду, ночью, когда выходишь в сад, накрывает облаком влажности и запахом забродивших яблок-падалиц. На берег вымывает с камушками фрагменты керамики, такой же, как в ранней юности мы собирали в археологической экспедиции. Сосны и песок, острова и островки. В меру возможностей своей мыльницы я попыталась хоть что-то заснять.
Остров Кличен (Селигер)
Остров Городомля (Осташков)
Последний день отпуска.
